А.А. Ставицкий преподаватель истории

В последние годы ряд политиков и историков используют воспоминания о Крымской (Ялтинской) конференции для новых попыток фальсификации ее итогов, искажения послевоенной политики СССР. Ревизия решений принятых в Ялте в феврале 1945 года – вредна в самой основе, как вредны конфронтация и гонка вооружений. Вне сомнения, Крымская конференция, наряду с Тегеранской и Потсдамской конференциями, стоит в ряду тех событий, которые во многом определили международно-политический облик мира второй половины XX века.

Вопрос о встрече лидеров Большой тройки был затронут в письме Рузвельта Сталину в июле 1944 года. Во время посещения Москвы Черчиллем он был обговорен более конкретно. Сталин настаивал на проведении мероприятий на советской территории. Была достигнута тройственная договоренность о проведении конференции в Ялте. Черчилль предложил кодовое слово этого мероприятия «Аргонавт».

Советник президента США Гопкинс вспоминает о том,что произошло, когда Рузвельт дал согласие на организацию встречи в Крыму: «Все близкие советники президента возражали против его поездки в Россию. Большинство из них не любили русских или не доверяли им…».

Кстати, и Черчилль, после посещения Москвы, в своих воспоминаниях о Советском Союзе отметил, что это «зловещее угрюмое государство».

Симферопольский историк-краевед В.Л. Гуркович описывает эти события в своей статье «Крымская конференция 1945 года». Во многих пунктах Крыма началась широкомасштабная подготовка к акции «Аргонавт». Были задействованы тысячи людей из гражданских и военных ведомств, важнейшее внимание уделялось проблемам безопасности участников конференции. Подготовительные мероприятия были засекречены. Многие ответственные за подготовку технической стороны конференции узнали о приезде в Крым И. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля только в дни их прибытия и даже позже.

Выбор военного аэродрома «Саки» для приема английских и американских самолетов не случаен. Этот аэродром был одним из немногих в Крыму, имевшем взлетно-посадочную полосу с твердым покрытием. Она была рассчитана на самолеты всех типов. Сакский военный санаторий располагался в нескольких километрах от аэродрома и был впоследствии задействован для размещения английского и американского летного и технического персонала.

3 февраля 1945 года на аэродроме в Саках приземлился самолет премьер-министра Великобритании У. Черчилля. Через некоторое время прибыл президент США Ф. Рузвельт на своем самолете «Священная корова».

На летном поле для приветствия делегаций выстроился почетный караул и военный оркестр. Гостей встретили комиссар иностранных дел В. Молотов и другие официальные лица.

Госсекретарь США Э. Стеттиниус вспоминал: «Русские установили три большие палатки, где стояли столы со стаканами сладкого чая с лимоном, бутылки водки, коньяка, шампанского, тарелки с икрой, копченой осетриной и семгой…Мы надолго запомнили оказанный нам русскими в то раннее утро на аэродроме теплый прием».

Оркестр исполнил американский, английский и советский национальные гимны. Рузвельт обратился к стоявшему рядом Молотову и поблагодарил за великолепное исполнение оркестром американского гимна.

Участник тех событий В. Любимков вспоминал: «Я был тогда старшим лейтенантом, командиром звена. 3 февраля мы были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Нам приказано было обеспечить полную безопасность американских и английских самолетов, которые летели в Крым и должны были приземлиться на аэродроме Саки. Командир строго предупреждал: «Пропустите вражеский самолет – на аэродром можете не возвращаться». Но все обошлось благополучно. Дисциплина и мастерство у нас были хорошо отлажены, – весь полк из 32 самолетов за две минуты мог подняться в небо. Что происходило лично мне, как и всем дежурившим нашим летчикам, было неизвестно. Только после отъезда прибывших, когда дежурство закончилось, мы узнали, что прилетели президент США и премьер-министр Великобритании».

Еще 12 января 1945 года начальник Сакского военного санатория Т.Толопилло получил приказ принять, разместить и организовать обслуживание летчиков, технических специалистов и других офицеров, американских и английских вооруженных сил. О предстоящей акции были поставлены в известность только несколько руководящих офицеров санатория.

П. Земляных, в тот период работавший электриком в санатории вспоминает: «Меня, как и всех других служащих и рабочих, вызвали в штаб и предупредили, что что-то будет, но не разъяснили, что именно. Одним словом, начальник санатория и неведомые нам люди из НКВД провели инструктаж по вопросу поведения с иностранцами и культуре их обслуживания».

Круглосуточно все сотрудники санатория готовили помещения и территорию для приема большого количества людей. Почти все работы осуществляли женщины. Работали под символической охраной и немецкие военнопленные. Через пять дней были подготовлены помещения на 470 мест.

Американцев и англичан размещали в отдельных корпусах. Всего в санатории к 10 февраля разместили 568 человек.

Весь персонал дежурил круглосуточно, в таком же режиме работала столовая. Кроме общей большой столовой, в 10-м корпусе имелся отдельный салон для офицеров. Пища готовилась по особому меню. П. Андреева, работавшая тогда истопником санатория, вспоминает: «Не знаю, что подавали в спецсалоне, но в общей столовой не было только птичьего молока». В клубе санатория выступали ансамбль песни и пляски Черноморского флота, джаз-оркестр ВВС ЧФ, артисты крымской государственной филармонии. Ежедневно демонстрировались кинофильмы, в том числе «Огни большого города», «Ураган», «Сестра его дворецкого» на английском языке с русскими субтитрами.

Из воспоминаний П. Земляных: «Мне американцы понравились. Как дети, они любили сувениры. Если увидит американец красноармейскую звездочку, то отберет обязательно. Но сам взамен отдаст вещь дорогостоящую. Наши звездочки очень ценились, и американские военнослужащие носили их как ордена – по пять, по шесть и больше. Хотя было у них кое-что для нас непонятное. Например, обслуживающий персонал санатория и союзники, кино смотрели вместе. Американцев всегда было большинство. Они разговаривали во время демонстрации фильма, курили. Видел случаи и такие: сидят в зале рядовые-сержанты американской армии и ноги свои задрали вверх, чуть ли ботинки не положили на плечи офицеров, которые находились впереди. Англичане были более сдержаны в эмоциях и вообще в обыденной жизни».

В книге сакского историка-краеведа Л. Юдиной «Саки – ворота Крымской конференции. 1945 год» также приводится много интересных эпизодов из воспоминаний сакчан — очевидцев тех событий.

Ленина Кашкова и Галина Романько еще юными медсестрами приехали в Саки в 1944 году вместе с эвакогоспиталем. В январе 1945 года стали поговаривать, что их госпиталь пока больных принимать не будет. Из соседнего военного санатория срочно увозили больных в другие города. Не смотря, на секретность, слышали, что в санатории РККА разместились американские и английские летчики. Военная здравница усиленно охранялась: все, кто был причастен к ее жизнеобеспечению – электрики, шоферы, повара, медсестры, официанты – были переведены на казарменное положение, даже спали в специально отведенном корпусе.

Л. Кашкова вспоминает: «У нас была хоровая самодеятельность, мы много репетировали, хотя других наших сотрудников каждый день отправляли на аэродром расчищать от снега посадочные полосы. Затем нам сказали, что в наш санаторий имени Ленина на концерт должны прийти из соседней здравницы американские и английские летчики. И вот 4 февраля 1945 года в большой комнате стали собираться гости. Мы очень волновались, хоть сделали все что смогли – для каждого танца сшили из марли костюмы, украсили их бумажными аппликациями, а для матросского танца взяли напрокат из воинской части форму.

Концерт начали с исполнения неофициального гимна ВОВ – песни «Священная война». Для иностранных гостей мы специально разучили американскую и английскую песни. Принимали наши выступления с восторгом. Зал утонул в бурных аплодисментах и свисте. Мы разволновались, думали, что провалились, но оказывается, они так выражали свой восторг».

Г. Романько дополняет рассказ подруги: «От встреч с американскими и английскими летчиками у нас остались теплые воспоминания. Пилоты еще несколько раз приходили на танцы. Общаясь с ними, мы отметили, что многие из них хорошо понимают по-русски, — оказывается, в составе обслуживающего и летного персонала было много украинцев из Канады, некоторые рассказывали, что их родители когда-то жили недалеко от Киева. Иностранцы были общительны. Все как на подбор высокие, белозубые и улыбчивые, угощали нас шоколадом, как будто не замечали нашей стеснительности от того, что мы были плохо одеты, но мы были молоды, и нам было весело с ними».

В газете «Слово города» в заметке Г. Паршиной «Удачная охота» приведены интересные воспоминания почетного жителя города Саки Р. Шкребко о смешном случае, который произошел с ним в конце войны, когда он 15-летний подросток пошел с охотничьим ружьем на охоту в сторону моря и встретил группу военных в иностранной форме. Один из них возле сакского соленого озера подошел к нему, что-то спрашивая по-английски, а потом показывая жестами, что ему нужны спички. Спичек с собой не было. Юноша при помощи пороха, патрона и куска ваты из своей фуфайки, произведя выстрел, поджег факел и подал его военному для прикуривания. Военные покатывались от хохота. Но охота в тот день была удачной. Р. Шкребко убил зайца и принес домой еще пару банок тушенки и колбасы, которой его угостили американские летчики.

Журналист Виталий Васильченко посвятил тем событиям эти строки:

Еще копил в берлинских стенах

Кровавый фюрер зло и страх,

Еще трагедия в Арденнах

Была у мира на устах

Война еще плодила беды,

Варилась Рурская броня,

И оставалось до победы

Три с лишним месяца огня…

И шли солдаты в зной атаки,

Смерть продолжала жуткий пир,

Но был уже поселок Саки –

Ступенька в жизнь, ворота в мир.

Только 14 февраля 1945 года, после отбытия высоких гостей из Крыма, в газете «Правда» сотрудники госпиталя прочитали, что летчики, приходившие к ним на концерт и танцы, выполняли важное государственное дело – готовили приземление, а потом и отлет с Сакского аэродрома глав своих государств – президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля.

За образцовое выполнение ответственного правительственного задания 7 офицеров и 8 служащих санатория были награждены орденами и медалями. Приказом заместителя Председателя СНК В. Молотова всем сотрудникам была объявлена благодарность «за хорошее обслуживание участников Крымской конференции».

Ялтинская конференция прошла успешно. Президент США Ф. Рузвельт, подводя ее итоги, заявил: «Конференция в Крыму ознаменовала, я надеюсь, поворотный момент в нашей истории и потому истории всего мира…Крымская конференция должна подвести черту под системой односторонних действий, замкнутых союзов, сфер влияний, баланса сил и всех других аксессуаров, которые использовались на протяжении столетий и всегда безуспешно. Мы предлагаем замену всему этому – всемирную организацию, в которой все миролюбивые государства смогут принять участие».

Хотелось бы, чтоб современные американцы, особенно в лице их руководства, помнили эти слова своего великого президента. Нам, простым людям хочется общаться с американцами так, как с ними общались наши сакские земляки в февральские дни 1945 года.